Правовые консультации,
28.06.2016 09:37
Адвокатский запрос получил дополнительную силу
«Перекройка» отечественного правового поля, ведущаяся сейчас по многим направлениям, затронула и систему правосудия. Сейчас «шлифуется» очень много моментов.
Очевидно, курс взят на то, чтобы повысить гарантии справедливого правосудия. Среди прочего власти намерены совершенствовать систему за счет расширения полномочий суда присяжных, введения обязательного видеопротоколирования процессов, некоторого переформатирования статуса адвокатов и т.д.
И что касается адвокатуры, то профессиональное сообщество давно выступало за усиление ее роли. Наш эксперт Роман Савичев, генеральный директор ОАО «Юридическое агентство «СРВ» (по ряду показателей оно стало крупнейшей региональной юридической фирмой в России, согласно данным авторитетного рейтинга «Право.ru-300»), также считает это назревшей необходимостью. По его мнению, важным сигналом, что в нашей стране дело сдвинулось с мертвой точки, считается недавнее принятие закона, придавшего дополнительную силу адвокатскому запросу. Точнее, у него появилось официальное определение.
– На самом деле немногие представляют, насколько порой проблематичным оказывается сбор адвокатом информации, необходимой для защиты клиента, – говорит Р. Савичев. – В этом плане защита с обвинением заведомо неравны, и последнему доступно намного больше. Тогда как под разными предлогами официальные структуры могли просто игнорировать попытки адвоката получить те или иные сведения. Никакого наказания за это не предусматривалось.
Тем не менее, в соответствии с новыми нормами органы государственной власти и местного самоуправления, а также общественные объединения и другие организации должны предоставить информацию, запрашиваемую адвокатом, в течение 30 дней. Если для полного ответа на запрос времени окажется недостаточно, его можно увеличить, но не более чем на 30 дней. Причем с обязательным уведомлением об этом защитника. Отмечу, что срок сильно критиковался представителями адвокатского сообщества – многие считают его слишком длинным. Соглашусь с этим, хотя ценно уже то, что появились какие-то рамки: на первом этапе сроки не так важны, главное – чтобы закон работал.
Ведь понятно, что своевременно и в полном объеме полученная информация может спасти невиновного человека от тюрьмы. Да и в целом, если смотреть шире, сокрытие важных фактов даже в свете «служебной необходимости» препятствует правосудию. Потому законодатель предусмотрел соответствующие санкции. За неправомерный отказ в предоставлении информации должностные лица могут быть оштрафованы на сумму от тысячи до трех тысяч рублей. Вместе с тем, мне кажется, было бы логично распространить ответственность и нами организации, так как запрос обращен к ним, а не к персоналиям.
Правда, отдельно оговорены правила получения данных с так называемым ограниченным доступом. Причем здесь уже действуют санкции и в отношении самого адвоката, если вдруг он разгласит «особую» информацию.
Есть новации также по расширению доступа адвоката в учреждения. Служебного удостоверения теперь будет достаточно, чтобы без каких-либо дополнительных разрешений он мог попасть в здания районных судов, гарнизонных военных судов, арбитражных апелляционных судов, арбитражных судов субъектов, здания, в которых правосудие осуществляется мировыми судьями, а также в прокуратуры городов и районов. Достаточно будет показать «корочку».
В остальных случаях сохраняется прежний порядок доступа. Так, для прохода в следственный изолятор или исправительную колонию помимо предъявления адвокатского удостоверения потребуется заполнить талон-требование и получить на нем отметку в спецчасти. А пропуск, как и раньше, нужно будет выписывать, если нужно попасть в суды высших инстанций, Генпрокуратуру, следственные подразделения и так далее.
Понимаю, что со стороны подобные нюансы могут показаться малозначительными. Однако в действительности возникают разные недоразумения, на урегулирование которых тратится драгоценное время. К примеру, не так давно царила неразбериха, связанная с доступом адвокатов в следственные изоляторы. Кое-где работники СИЗО сомневались в «происхождении» некоторых адвокатских удостоверений – с проблемами сталкивались те, у кого в «корочках» вместо печати стояла голограмма. Разногласия были связаны с тем, что закон предъявлял одни требования к удостоверениям, а ведомственные инструкции гласили несколько иное. Получалось, сотрудники ФСИН считали часть удостоверений «неправильными».
Хотя суть была только в том, что форма удостоверений разнилась в зависимости от того, кем они были в свое время выданы – Минюстом или Росрегистрацией.
Теперь читаем в законе следующее: «Форма удостоверения и порядок ее заполнения утверждаются федеральным органом юстиции. В удостоверении указываются фамилия, имя, отчество адвоката, его регистрационный номер в региональном реестре. В удостоверении должна быть фотография адвоката, заверенная в порядке, установленном федеральным органом юстиции». Как видим, подобная формулировка с перечислением конкретных критериев должна снять все проблемные вопросы. И важно, что менять имеющиеся удостоверения адвокатам не придется.
Добавлю также, что закон уточнил полномочия Федеральной палаты адвокатов России – в частности, по отмене незаконных решений адвокатских палат регионов. У нее также появились возможности приостанавливать полномочия президентов региональных адвокатских палат и распускать их советы.
Однако решат ли эти меры все проблемы, хронически сопровождающие адвокатскую деятельность? Однозначно скажу – нет. У профессиональных объединений и общественников гораздо больше предложений, над которыми власть пока раздумывает.
Так, предлагается ввести в Уголовный кодекс РФ норму, наказывающую за вмешательство в работу адвоката. Также значительно облегчило бы работу, если бы защитнику нельзя было отказывать в праве на участие в следственных действиях, производимых по его ходатайству, ходатайству подозреваемого или обвиняемого.
Не могу не сказать и о безопасности. В нынешних условиях адвокатам трудиться не только сложно, так как чинится множество препятствий, но зачастую и опасно. Конечно, законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» установлена государственная защита адвоката, членов его семьи и их имущества. Но на деле все это носит чисто декларативный характер. Положения специализированного закона о государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства не содержат такого понятия, как «адвокат». Они распространяются лишь на защитника обвиняемого или подсудимого. Выходит, что адвокаты-представители потерпевшего, гражданского истца или ответчика в уголовном деле остаются без защиты.
Новости на Блoкнoт-Краснодар
Очевидно, курс взят на то, чтобы повысить гарантии справедливого правосудия. Среди прочего власти намерены совершенствовать систему за счет расширения полномочий суда присяжных, введения обязательного видеопротоколирования процессов, некоторого переформатирования статуса адвокатов и т.д.
И что касается адвокатуры, то профессиональное сообщество давно выступало за усиление ее роли. Наш эксперт Роман Савичев, генеральный директор ОАО «Юридическое агентство «СРВ» (по ряду показателей оно стало крупнейшей региональной юридической фирмой в России, согласно данным авторитетного рейтинга «Право.ru-300»), также считает это назревшей необходимостью. По его мнению, важным сигналом, что в нашей стране дело сдвинулось с мертвой точки, считается недавнее принятие закона, придавшего дополнительную силу адвокатскому запросу. Точнее, у него появилось официальное определение.
– На самом деле немногие представляют, насколько порой проблематичным оказывается сбор адвокатом информации, необходимой для защиты клиента, – говорит Р. Савичев. – В этом плане защита с обвинением заведомо неравны, и последнему доступно намного больше. Тогда как под разными предлогами официальные структуры могли просто игнорировать попытки адвоката получить те или иные сведения. Никакого наказания за это не предусматривалось.
Тем не менее, в соответствии с новыми нормами органы государственной власти и местного самоуправления, а также общественные объединения и другие организации должны предоставить информацию, запрашиваемую адвокатом, в течение 30 дней. Если для полного ответа на запрос времени окажется недостаточно, его можно увеличить, но не более чем на 30 дней. Причем с обязательным уведомлением об этом защитника. Отмечу, что срок сильно критиковался представителями адвокатского сообщества – многие считают его слишком длинным. Соглашусь с этим, хотя ценно уже то, что появились какие-то рамки: на первом этапе сроки не так важны, главное – чтобы закон работал.
Ведь понятно, что своевременно и в полном объеме полученная информация может спасти невиновного человека от тюрьмы. Да и в целом, если смотреть шире, сокрытие важных фактов даже в свете «служебной необходимости» препятствует правосудию. Потому законодатель предусмотрел соответствующие санкции. За неправомерный отказ в предоставлении информации должностные лица могут быть оштрафованы на сумму от тысячи до трех тысяч рублей. Вместе с тем, мне кажется, было бы логично распространить ответственность и нами организации, так как запрос обращен к ним, а не к персоналиям.
Правда, отдельно оговорены правила получения данных с так называемым ограниченным доступом. Причем здесь уже действуют санкции и в отношении самого адвоката, если вдруг он разгласит «особую» информацию.
Есть новации также по расширению доступа адвоката в учреждения. Служебного удостоверения теперь будет достаточно, чтобы без каких-либо дополнительных разрешений он мог попасть в здания районных судов, гарнизонных военных судов, арбитражных апелляционных судов, арбитражных судов субъектов, здания, в которых правосудие осуществляется мировыми судьями, а также в прокуратуры городов и районов. Достаточно будет показать «корочку».
В остальных случаях сохраняется прежний порядок доступа. Так, для прохода в следственный изолятор или исправительную колонию помимо предъявления адвокатского удостоверения потребуется заполнить талон-требование и получить на нем отметку в спецчасти. А пропуск, как и раньше, нужно будет выписывать, если нужно попасть в суды высших инстанций, Генпрокуратуру, следственные подразделения и так далее.
Понимаю, что со стороны подобные нюансы могут показаться малозначительными. Однако в действительности возникают разные недоразумения, на урегулирование которых тратится драгоценное время. К примеру, не так давно царила неразбериха, связанная с доступом адвокатов в следственные изоляторы. Кое-где работники СИЗО сомневались в «происхождении» некоторых адвокатских удостоверений – с проблемами сталкивались те, у кого в «корочках» вместо печати стояла голограмма. Разногласия были связаны с тем, что закон предъявлял одни требования к удостоверениям, а ведомственные инструкции гласили несколько иное. Получалось, сотрудники ФСИН считали часть удостоверений «неправильными».
Хотя суть была только в том, что форма удостоверений разнилась в зависимости от того, кем они были в свое время выданы – Минюстом или Росрегистрацией.
Теперь читаем в законе следующее: «Форма удостоверения и порядок ее заполнения утверждаются федеральным органом юстиции. В удостоверении указываются фамилия, имя, отчество адвоката, его регистрационный номер в региональном реестре. В удостоверении должна быть фотография адвоката, заверенная в порядке, установленном федеральным органом юстиции». Как видим, подобная формулировка с перечислением конкретных критериев должна снять все проблемные вопросы. И важно, что менять имеющиеся удостоверения адвокатам не придется.
Добавлю также, что закон уточнил полномочия Федеральной палаты адвокатов России – в частности, по отмене незаконных решений адвокатских палат регионов. У нее также появились возможности приостанавливать полномочия президентов региональных адвокатских палат и распускать их советы.
Однако решат ли эти меры все проблемы, хронически сопровождающие адвокатскую деятельность? Однозначно скажу – нет. У профессиональных объединений и общественников гораздо больше предложений, над которыми власть пока раздумывает.
Так, предлагается ввести в Уголовный кодекс РФ норму, наказывающую за вмешательство в работу адвоката. Также значительно облегчило бы работу, если бы защитнику нельзя было отказывать в праве на участие в следственных действиях, производимых по его ходатайству, ходатайству подозреваемого или обвиняемого.
Не могу не сказать и о безопасности. В нынешних условиях адвокатам трудиться не только сложно, так как чинится множество препятствий, но зачастую и опасно. Конечно, законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» установлена государственная защита адвоката, членов его семьи и их имущества. Но на деле все это носит чисто декларативный характер. Положения специализированного закона о государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства не содержат такого понятия, как «адвокат». Они распространяются лишь на защитника обвиняемого или подсудимого. Выходит, что адвокаты-представители потерпевшего, гражданского истца или ответчика в уголовном деле остаются без защиты.
Новости на Блoкнoт-Краснодар
