Маргарита Симоньян рассказала студентам, где «заканчивается право на свободу слова»

Встречались ли вы с этическими дилеммами и чем руководствовались при принятии решений?

— Да встречалась. Это одна из самых больших сложностей. Многие журналисты со мной не согласятся. Я поняла, что ценности журналистики на втором и третьем плане по сравнению с общечеловеческими. Если я знаю, что могу сделать информационную бомбу, репортерскую. Но при этом я знаю, что кому-нибудь наврежу, или наврежу своему государству. Я этого не сделаю. На первом месте нужно оставаться человеком, а потом журналистом. Двадцать лет назад я думала по-другому. Я думала, что нужно нести правду любой ценой. Даже если при этом погибнут 10-15 человек — это забота других ведомств. Сейчас я так, конечно же, не считаю.

Свобода слова — фундаментальное право любого человека. Где вы ставите грань между действиями в интересах госбезопасности и территориальной целостности и действиями в пользу тоталитарной машины?

— Свобода слова — это фундаментальное право человека. Конечно. Еще есть фундаментальное право человека на жизнь, безопасность, стабильное будущее. Мы прошли через время, когда право на свободу слова стало причиной лишения людей этих других прав. Причем тех людей, которым право на свободу слова было не нужно. Право на свободу слова заканчивается там, где оно покушается на другие права людей, при том, что эту позицию разделяет большинство граждан страны.

Как доносить информацию в условиях информационных войн?

— Мир сейчас с точки зрения развития медийки и свободы медийки находится на перепутье. Есть оптимистичный вариант развития событий, есть пессимистичный. Я верю в пессимистичный, хотя я оптимист.

Вариант оптимистичный: мир договаривается о том, чтобы создать некие наднациональные правила развития медийки. Если упростить - коллективному гуглу, тиктоку, яндексу, кому угодно будет запрещено, основываясь на своих собственных каких-то там алгоритмах, кого-то цензурировать, кого-то блокировать, кого-то оптимизировать, кого-то пессимизировать. Все будет работать так, как работало 20 лет назад, когда это действительно было царство свободы, а не инструмент влияния. Что именно и как блокировать - это решается неким наднациональным надзорным органом, условным таким мировым Роскомнадзором, с которым согласились все. Тогда наступает царство свободы и порядка.

Возможно ли это? Возможно. Будет ли так? Мне кажется, нет. Потому что страны, обладающие наибольшей мощью в развитии своих платформ, они вошли во вкус того, что можно регулировать общественное мнение, поднимать революции и менять в странах правительство благодаря своим орудиям, вряд ли они от этого откажутся.

Тогда есть второй путь. Он неизбежно приведет к тому, что все будут закрываться. Страны понастроят свои суверенные интернеты, где будут свои суверенные платформы, свои суверенные гаджеты, операционные системы, которые будут подчиняться только законам этой страны и тем самым будет минимизировано вредоносное влияние извне. Мне кажется в перспективе 10 - 15 лет человечество пойдет по второму пути. Очень жаль.

Напомним, накануне Симоньян позавидовала Белоруссии после спецоперации Лукашенко по снятию оппозиционера с борта самолета. Как она написала в своем телеграм-канале, «батька исполнил красиво». 

Анастасия Печаткина