«Отборные молодцы» Кубани хотели справедливости, права рубить лес и выбирать атамана: казачий бунт 1797 года

Ровно 218 лет назад, в 1797 году, в тогдашнем Екатеринодаре начался Персидский бунт казаков Кубани. 22 июля 2025 года «Блокнот Краснодара» рассказывает о причинах, последствиях, очевидностях и противоречиях этого акта неповиновения казаков властям, которое было не первым и не последним в истории российского и кубанского казачества.

Верность православию и власти, и мятежи против нее

Фото: neklib.kubannet.ru 

Нет никакого сомнения в том, что взаимоотношения казаков и центральной власти Российской империи отнюдь не всегда складывались просто и гладко. Примеров этого в истории России, начиная примерно с 15 века вплоть до начала века 20-го, можно привести много. Конечно, на протяжении столетий казачество в огромной степени обеспечивало охрану земель России на ее приграничных рубежах, а также способствовало расширению территорий страны за счет продвижения в Сибирь, Дальний Восток или, например, в Среднюю Азию. Более того, казачество в какой-то момент – а именно в 19 веке - стало особым русским военным сословием, которое отличалось верностью власти и православию.

Но невозможно отрицать и тот факт, что совсем не раз (по разным причинам и в связи со складыванием многих исторических обстоятельств) именно казачество играло если не ведущую, то заметную роль во многих волнениях, мятежах и восстаниях против верховной власти страны. Начиная от всех известных выступлений Кондратия Булавина, Степана Разина и Емельяна Пугачева и заканчивая, допустим, казачьими волнениями послеоктябрьского времени 20 века на Дону и на Кубани.

Так называемый Персидский бунт конца 18 века в Екатеринодаре – из того же ряда. Когда казаки открыто высказывали свое недовольство по отношению к ним со стороны верховных органов власти и готовы были даже с оружием в руках отстаивать свои права. И, в принципе, причина конфликта была «застарелой» - попытка казаков найти «справедливость», вернуть себе имеющиеся ранее «привилегии» и какие-то «вольности».

В случае с событиями 1797 года надо помнить, что произошли они фактически всего лишь через несколько лет после того, как на Кубани образовалось Черноморское казачье войско после массового переселения сюда запорожских казаков, давние обычаи и традиции которых еще совсем не были забыты.

Оптимистическое начало и неожиданное продолжение

26 февраля 1796 года под торжественный звон колоколов и орудийные и ружейные салюты из тогдашнего Екатеринодара в далекий путь к Астрахани и далее на Каспий отправились два пеших пятисотенных полка черноморских казаков – «отборных молодцов» во главе с войсковым судьей Антоном Головатым.

Цель российское правительство поставило перед казаками самую что ни на есть благую - оказать помощь дружественной Грузии в отражении нападения персидского шаха. Так начался Персидский поход казаков.

Однако кампания складывалась не так, как ожидалось. Пеший переход до Астрахани составлял 757 верст. И уже там начались первые сложности. Полки черноморцев надолго застряли в городе, где были вынуждены разгружать провиант и вооружение для армии, таскать тяжести при погрузке купеческих судов без какой-либо оплаты.

После перевозки на судах Каспийской флотилии в Баку ситуация для казаков мало изменилась. Они одержали несколько побед в незначительных стычках, а далее, по словам историка Ф.А. Щербины, «точно попали в заколдованное место: военных действий не было, силы тратились напрасно на ненужные передвижения и непосильные работы». Ситуация усугублялась тем, что войсковые старшины попросту обманывали и обсчитывали простых казаков и порой держали их на полуголодном пайке. К тому же участились болезни, от одной из них умер и Антон Головатый.

В качестве протеста казаки стали прибегать к испытанному способу - дезертирству. Бегство из полков приняло массовый характер. Трудно предположить, как бы события развивались дальше, но сменивший к этому времени Екатерину II Павел I повелел вывести все войска из персидского Азербайджана. В мае 1797 года черноморцы отправились на Кубань.

Но даже по пути домой недовольство казаков только нарастало: они по-прежнему страдали от болезней, притеснений старшин при распределении винных порций, при найме гужевого скота, выдаче одежды и обуви. И так далее. Не надо забывать и непреложный факт: 22 июля 1797 года из персидского похода вернулась только половина «отборных молодцов».

Казачьи волнения или открытый бунт?

Фото: музей имени Фелицына

228 лет назад изнуренных и измученных казаков, которые надеялись на какую-то осязаемые компенсацию за все беды и обиды Персидского похода, встретил у крепостной башни Екатеринодара член войскового правления вместе с группой старшин и атаманов. Протопоп с духовенством отслужили у церкви благодарственный молебен. Затем казакам был отдан приказ разойтись по куреням. И всё. Вряд ли такой исход мог удовлетворить недовольных казаков.

Они отказались подчиниться требованиям начальства до тех пор, пока не получат компенсацию за все обиды, которые претерпели в походе. И подали в Войсковое правление прошение, в котором добивались денежной компенсации за вычеты из жалованья, оплаты за провоз вещей, за невыплату заработанных у казны денег и за притеснения со стороны старшин. Размер компенсаций составлял 4-5 тысяч рублей.

Казаки, воткнув копья в землю и поставив ружья в линию, выставили караулы по городу и в таком положении находились три дня и три ночи, ожидая приезда из Тамани Тимофея Котляровского. незадолго до этого назначенного атаманом по указу Павла Первого.

Однако Котляровский в подробности появления недовольства казаков вникать не стал, выполнять их требования отказался, приказал арестовать их вожаков и вызвать из Усть-Лабинской крепости регулярные войска. Казаки ответили освобождением с гауптвахты своих арестованных руководителей и призвали жителей куренных селений явиться в Екатеринодар. Фактически с этого момента волнения казаков переросли в открытый бунт и даже восстание.  

Восстание в Екатеринодаре. Картина. Фото: музей имени Фелицына

С 5 по 12 августа 1797 года власть в Екатеринодаре находилась в руках казаков, которые выдвинули новые требования: вернуть отобранные у них офицерами земли, разрешить рубить лес наряду со старшинами, уменьшить пошлины за рыбную ловлю и добычу соли. Но главное: восстановить выборные должностей в Черноморском войске: «как может государь без нашего выбора жаловать нам атамана?». Речь о Котляровском – прежде всего, который в страхе Екатеринодар спешно покинул.

В эти дни из Петербурга в Краснодар для инспекции войск прибыл полковник Пузыревский, который, видимо, понимал, что дальнейшее обострение ситуации может вызвать социальный взрыв и даже серьезное вооруженное восстание со стороны казаков. Пузыревский предложил восставшим поехать в столицу для подачи жалобы Павлу Первому и уверял, что император разберется во всех обидах и удовлетворит требования казаков.

12 августа 1797 года Федор Дикун, Осип Шмалько и другие предводители казаков отправились на аудиенцию к царю. Перед отъездом Дикун даже дал распоряжение казакам разойтись по местам до своего возвращения из Петербурга и повиноваться прежнему начальству. Казаки согласились и выполнили его просьбу. А о том, что Дикун и другие послы к императору были арестованы в Гатчине и отданы под суд, узнали гораздо позже.

Последствия и вопросы

Следствие велось три года. Вожаков Персидского бунта сперва приговорили к смертной казни через повешение, однако вскоре наказание было смягчено на порку розгами, вырезание ноздрей и ссылку на каторжные работы. Федор Дикун умер в феврале 1800 года, изнуренный физически и морально, Осип Шмалько скончался уже в тюрьме на Кубани.

В самом Екатеринодаре начали хватать «подозрительных» уже после 12 августа 1797 года - множество казаков бросили в глубокие ямы, вырытые у Карасуна, часть перевели в Усть-Лабинскую крепость. Из 222 арестованных участников Персидского бунта к моменту вынесения приговора уже умерли 55 человек. Большое количество умерших обусловлено ужасным содержанием узников в тюрьмах. Оставшиеся в живых были выпущены на свободу.

Так закончился Персидский поход и одноименный бунт черноморских казаков. Данное событие стало ярким эпизодом в истории черноморского казачества. Оно, по словам Ф. Щербины, явилось «лебединой песней черноморцев о казачьей воле и демократических порядках».

Так или иначе, наверное, стоит согласиться с мнением многих аналитиков, которые считают, что Персидский бунт был одним из последних крупных проявлений стремления черноморских казаков к сохранению традиций казачьей вольности и самоуправления, которые постепенно ограничивались с усилением власти Российской империи. С другой стороны, возникает вопрос – а могли ли казаки обойтись без серьезного обострения отношений с властью, которое привело к таким тяжелым последствиям?

Людмила Клубникина