«Я не умею воевать, но умею хорошо лечить»: интервью с краснодарским хирургом Максимом Лукашевичем, побывавшем в зоне СВО

Краснодарский хирург, флеболог Максим Лукашевич практически с начала специальной военной операции стал оказывать гуманитарную помощь тем, кто находится на передовой. А позже решил и сам уехать в зону СВО, чтобы помочь коллегам в военно-полевых условиях, и оперировал под обстрелами. В рубрике «Лица города» 12 марта поговорили с Максимом о непредсказуемости ранений, об ошибках и счастье.

Максим уже дважды побывал на передовой. Это его осознанный выбор и, признается хирург, останавливаться на этом он не намерен. Мы решили узнать, кто они - герои наших дней, и что заставляет их делать такой выбор.

Расскажите, пожалуйста, о вашем детстве. Каким по характеру ребёнком вы были? Где учились?

Трудным. Как у многих детей на постсоветском пространстве. Я родился в Республике Казахстан. Северо-казахстанская область, Аккайынский район, село Токуши. По характеру я был, наверное, достаточно спокойным, но сложным ребенком, потому что мне всегда все надо было. Все абсолютно. Все интересно. Вперед, вперед и только вперед. Я окончил местную школу-гимназию, в последующем поступил в Омскую государственную медицинскую академию и окончил ее. Там же, в Омске, поступил на кафедру госпитальной хирургии.

Фото из архива Максима Лушкевича

А как вообще решили стать хирургом?

Мечта стать хирургом пришла ко мне в пятом классе. После районного конкурса «Безопасное колесо». Это был конкурс по правилам дорожного движения, по оказанию медицинской помощи. И вот я в одном из конкурсов участвовал. У меня даже есть грамота с этого конкурса, что я занял первое место именно по медицинской его части. Врач, которая принимала у меня экзамен на одном из этапов, сказала мне: «Молодой человек, вам обязательно нужно быть доктором». И с тех пор я точно решил, что я буду врачом, я хочу стать хирургом. Ни дня практически у меня не было сомнений, что я хочу быть только хирургом. Потом, конечно, студенческие годы наложили свой отпечаток, и учителя, которые мне встретились. Которые мне дали возможность оперировать очень рано, и в последующем, скажем так, слепили из меня какого-то хирурга более менее (Смеется).

 Что самое сложное для вас в вашей работе?

Самое сложное – видеть, как умирают другие. Это ни с чем не сравнимо, никак это не передашь, всегда больно. Ты принимаешь смерть каждого пациента, как свою личную утрату. Ты мог сделать и не мог одновременно. И ты не понимаешь, что ты сделал не так. Но.. Как говорится, у каждого доктора свое кладбище.

Был момент, когда хотелось все бросить?

Да, безусловно, у меня был момент, когда мне хотелось уйти из медицинского института, когда мне казалось, что я ничего не могу. Это было время четвертого года обучения, когда я уже оперировал под руководством ассистентов кафедры. В один из таких моментов я оперировал пациента после дорожной тяжелой травмы, и получилось так, что пациент погиб. После этого я подумал, что я никчемный докторишка и ничего я не могу делать, и вообще руки у меня растут не из того места, и я хочу бросить медицину. Но, слава Богу, тогда период времени у меня были мудрые, добрые, верные учителя, которые направили меня на путь истины, поставили мозги на место и все случилось. Я есть тот, кто я есть и я очень благодарен им за это.

Как вы оказались в Краснодаре?

В Краснодар был долгий путь. Сначала переезд из Казахстана в Россию, в город Омск, где я закончил институт и интернатуру, став полноценным врачом. Потом переехал в Новороссийск, оттуда срочная служба в воздушно-десантных войсках, седьмая гвардейская штурмовая дивизия. После я остался в Анапе. Из Анапы я переехал в Армавир, а из Армавира меня пригласили на должность главного врача частной клиники в Краснодар.

Как пришло решение поехать на фронт? Вообще туда просто попасть?

У меня есть армейское прошлое, есть друзья, сослуживцы, товарищи, которые ушли безвозвратно, и это все случилось в период проведения специальной военной операции. Поэтому решение было однозначным и бесповоротным. Если не мы, то кто? Поэтому хотелось как-то помочь. Я не умею воевать, но я умею хорошо лечить. Поэтому я посчитал, что мои руки там не будут лишними.

Какая она – военно-полевая хирургия?

Военно-полевая хирургия – она настоящая. Она молниеносная, быстрая, сложная и выматывающая. Но в то же время она разнообразная и непредсказуемая. Я даже не знаю. Как ребенок, с которым невозможно предугадать, что он сделает.

Назовите самый запоминающийся эпизод за время пребывания на фронте.

- Там все запоминается. Каждый эпизод – целая история. Различные огнестрельные ранения из калибра 5,45 – это, пожалуй, самые непредсказуемые. Входное отверстие может быть в одном месте, пуля пройдет сквозь тело, ударится о бронежилет и может выйти в абсолютно месте другом. Ее траекторию не угадаешь.

Как обстоит ситуация с медикаментами в зоне СВО?

Вы знаете, ситуация разная. Фронт же у нас достаточно большой, поэтому сказать, что где-то хорошо, а где-то плохо, я не знаю. Где я был – терпимо. Поддержку мы чувствуем. И я стараюсь осуществлять поддержку с гуманитарной помощью. Нормально. Жить можно, спасать можно. Есть, чем спасать.

Расскажите о вашем хобби?

Хобби у меня нет. Мое хобби – это моя работа. Вы знаете, самое лучшее, что может быть для человека, это когда твоя работа есть твое хобби, а хобби – твоя работа. Ну вот такая взаимосвязь. Это способно сделать человека счастливым.

Каким вы видите себя через пять лет?

Старым, дряхлым и угрюмым. (Смеется) Наверное, даже с большой бородой, с очками, и очень-очень грустными, а точнее седыми глазами. Ну, а на самом деле, если говорить честно, да таким же, как в 20 лет! Молодым, счастливым, здоровым и способным сворачивать горы.

Что, на ваш взгляд, было бы полезно изменить сегодня в системе медицинского образования?

Вернуть субординатуру, вернуть наставничество. Настоящее такое, искреннее. Когда тебя обучают, когда ты идешь на шестой курс, в субординатуру, ты уже четко распределяешься по группам, по специальностям. У тебя есть заинтересованность, возможность перенимать опыт преподавателей, которые тебя обучают. Это очень круто.

Ранее «Блокнот Краснодар» поговорил с многодетной матерью, которая готовит бойцам горячие обеды, делает окопные свечи и маскировочные халаты после того, как ее двух сыновей и мужа мобилизировали.