«Мама с живым малышом упала в могилу»: о судьбе защитника Брестской крепости и узника нацистских лагерей из Краснодара

Владимир Борисович Андрейчев - один из последних защитников Брестской крепости. Будучи школьником он попал в плен к нацистам, но сумел бежать, а после войны посвятил десятилетия для развития Краснодара. Рассказываем об этом уникальном человеке в рубрике «Лица города».

Короткое детство



  Володя был долгожданным ребёнком в семье строителя из Краснодарского края Бориса Григорьевича и украинки Евгении Андреевны.

  - Мама была домохозяйкой, а папа в 1931 году строил в Днепропетровской области железнодорожный мост, который имеет особую конструкцию, таких только пять мостов в Европе, - вспоминает Владимир Борисович. – Младшая сестрёнка Нелла родилась в 1938 году.




В 1941 году отца командировали в Брест, тогда с Германией вроде были нормальные отношения, велась торговля и прочее. В то время железнодорожные мосты не справлялись, и немцы совместно с Советским Союзом должны были строить железный мост через реку Буг, чтобы увеличить транспортные нагрузки. Немцы почти до последнего дня нам поставляли танки, самолеты и говорили, что войны не будет.

  На границе с Германией Владимир Андрейчев оказался незадолго до начала Великой Отечественной войны.




  - В конце мая 1941 года я перешел в 3-й класс, и мы с мамой и двухлетней сестренкой Неллой за две недели до начала войны приехали из Москвы в Брест-Литовск к папе на каникулы…

  Ночью 22 июня 1941 года я проснулся из какого-то отдаленного грома. Вышел на крыльцо, там — отец.
- Что это, папа?
— Просто гроза, сынок, иди спать.




  В этот момент я посмотрел на его наручные часы. У него были большие «кировские» — стрелки показывали 3.30. Мы жили в 300 – 400 метрах от немецкой границы…

10-летний защитник Брестской крепости




  - Никакого тяжелого оружия у защитников Брестской крепости не было, танков тоже, - вспоминает страшные дни своего детства Владимир Андрейчев. - С нами же в первые дни связь потерялась, всё оборвалось. И вот в первый день войны советский танк по типу «Т-25» или «Т-26» начал прорываться, чтобы разведать обстановку, и его сразу фашисты подожгли с орудия, а танк был чуть ли не фанерным. И вот, пока танк горел, столько времени фашисты пели свой гимн. Когда приехал командир 45 штормовой дивизии, который штурмовал Брестскую крепость, он сказал: «Этих солдат похоронить, как героев!».

  У мальчика Володи в воспоминаниях осталось несколько ярких моментов легендарной обороны Брестской крепости.




  - Я помню, в 37 км от Бреста есть город Кобрин, и там стоял прифронтовой аэропорт, но его в первые минуты весь разбомбили, - говорит Владимир Борисович. – Один самолет остался и стоял полк таких же наших танков, как тот, что горел у крепости. И вот командир полка, не имея указаний сверху, дает приказ идти в контратаку. Полк пошел в наступление и на 15 км откинул фашистского монстра чуть ли не до Бреста. Но все солдаты в итоге сгорели, ни один в живых не остался…

  Выдающийся краснодарец видел вживую защитников Брестской крепости, о которых потом писали тысячи книг и снимали сотни фильмов.




  - На третий-четвёртый день войны крепость начала умирать от жажды не смотря на то, что она стоит на двух реках и кругом каналы, - говорит юный защитник крепости, разделивший судьбу с её гарнизоном. - Но к ним было не подойти - всё простреливалось немцами. Тогда было принято решение, что майор Пётр Гаврилов останется в крепости. В то время была вера, что подойдут наши части и освободят крепость от врага. А комиссар Ефим Фомин вывел женщин, детей и тяжелораненых. Он вышел в полной форме с шевронами комиссарскими и какой-то лейтенант, что-то сказал ему на ушко, после чего немцы объявили: «Коммунисты есть – выйти из строя! Комиссары есть – выйти из строя! Иуды, евреи есть – выйти из строя!».




И вот комиссар Фомин вышел и сказал: «Я комиссар, я коммунист, я еврей» и тут же был расстрелян… А я думаю, какое мужество надо иметь, чтобы вот так вот выйти, ну а детей, женщин всех остальных обнесли проволокой и расстреляли, но мне удалось избежать этой участи.

  Судьба сложилась так, что после войны Владимир Андрейчев оказался в Краснодаре, как и майор Пётр Гаврилов, прошедший семь кругов ада. Он жил в центре Краснодара на исторической улице Коммунаров, о которой читайте в нашем отдельном материале.

В нацистском лагере




  Владимир Андрейчев попал вместе с мамой в лагерь.

 - Со мной в лагере была девочка, дочь какого-то комиссара. Как-то офицер ради, наверно, забавы спустил овчарку и, конечно, от меня бы ничего не осталось. И вот эта девочка, которой тогда было лет 12, схватила овчарку за ошейник и продавила собаку, - делится страшным воспоминанием Владимир Борисович. - Собака осталась жива. В это время офицер оружие вытаскивает, я сразу упал на землю и думаю уже конец, но видно даже у этого фашиста что-то человеческое пробудилось. Он оружие обратно в кобуру опустил и не расстрелял. Вот разве можно забыть образ этой девочки, разве можно память о ней стереть?




  Больше всего самого страшного пережили малолетние узники немецких концлагерей, к которым и я отношусь. Потому что в других лагерях, как «Освенцим», «Бухенвальд», там хоть как-то кормили, а вот в том лагере, где я находился, совсем не кормили, потому что лагерь был небольшой, где-то 700 – 800 человек. Выживали только за счет того, что местное население бросало через металлическую проволоку свеклу мороженую, картошку.

  «Был приказ раздеваться до гола»




  - Когда нас согнали на расстрел, я маме говорю: «Сказали, что нас будут отправлять в Германию. Давай бежать?»
А она: «Да нет, сынок».

  Наша очередь подошла в сумерках. Когда все подходили к рву, отдавали приказ раздеваться до гола. Мы стояли у края рва, и я маме говорю: «Бежим!». А она остолбенела, тогда я ее за руку схватил, сестренку она держала на руках, и мы бежали километров пять где-то. Мы скитались по деревням, сараям, а потом мама с сестрой ушла в партизанские отряды. А мне сказали, что я уже взрослый.




  Но жуткие воспоминания расстрелов до сих пор не дают покоя ветерану, даже спустя более 80 лет.

  - Я помню, как на месте расстрела стояла мама с малышом на руках, а он родился 1941 году и только сейчас понимаю, что никто не расстрелял ребенка, а попал только в маму, и она вместе с ним живым упала в могилу, - со слезами вспоминает Владимир Андрейчев. - Двое суток земля дышала, и кровь поднималась. В прошлом году я был на этой могиле 22 июня, стоит там скромный памятник и провалившийся ров. Его даже, наверное, специально не очень засыпают, чтобы он напоминал о тех событиях всему человечеству. Что одумайтесь, и не видите по новой войны…

  В Краснодаре




  Во время Великой Отечественной войны Владимир Борисович потерял отца, маму и сестру. О послевоенных годах юный защитник Брестской крепости говорит неохотно. Тревожить и без того тяжёлые воспоминания уникального человека журналисты не стали.

  Коротко Владимир Борисович рассказал, что закончил семилетнюю школу, получил высшее образование в Москве а к 1960 году перебрался на Родину отца – в Краснодар.




  Здесь он женился, родились дети, потом внуки. Жену и дочку Владимир Борисович похоронил.

  - Закончил 7 классов, потом техникум, потом институт. 20 лет был проректором КубГТУ, 12 лет — президентом ассоциации «Кубаньнефтегазстрой», - лаконично рассказывает свою мирную биографию свидетель самой страшной войны в истории человечества. - При участии этой ассоциации строил «Голубой поток», КТК, «Сахалин-2» - он, кстати, при строительстве стоил 4,5 млрд долларов, а когда закончили 35 млрд долларов стоить, представляете. А вот в станице Смоленской построил первую компрессорную станцию.




  В каждом слове краснодарца чувствуется любовь к своей стране.

  - У меня был забавный случай в 2001 - 2002 году. Во Франции есть такая мощнейшая нефтяная фирма «TotalEnergies», они мне предлагали перейти к ним и через месяц, я уже мог быть гражданином Франции, но я отказался…




  Владимира Борисовича журналисты случайно встретили на акции «Бессмертный полк», даже сделали с ним небольшой ролик. В пресс-службе администрации Краснодара любезно помогли найти контакты выдающегося горожанина.



  О своих проблемах и трудностях Владимир Борисович старается не говорить.

 - Я в 10 лет у фашистов ничего не просил, и сейчас ничего требовать и просить не буду, - говорит защитник Брестской крепости. - Я не считаю себя героем, я лишь воду и патроны носил солдатам, но, наверное, принадлежу к тому поколению ваших прабабушек и прадедушек, я считаю, что это было поколение святых людей. Они любили Родину, а Родина - это конечно всё! Они пытались построить государство справедливости, честности. Не всё получалось, но самое главное, сделали они то, что человечество в истории не сделало: они победили в такой страшной войне…




Яна Новикова

Новости на Блoкнoт-Краснодар