«Картина мира перевернулась»: блогер Сергей Климов рассказал о проблемах Краснодара, оппозиции, СВО и хейтерах

Отказ от карьеры военного, страх перед камерой, поездки в зону СВО и путь от освещения оппозиционных митингов к диалогу с властью. Блогер Сергей Климов к 28 мая рассказал в интервью «Блокноту Краснодара» о причинах изменения своего контента, отношению к хейтерам и особенностях взаимодействия с мэрией.

ВИДЕО:

- Добрый день, уважаемые читатели блокнота Краснодара! Сегодня мы встречаемся с небезызвестным в кубанской столице человеком - блогером, общественным и политическим деятелем, правозащитником Сергеем Климовым. Сергей, здравствуй!

- Добрый день, Елена, добрый день, уважаемые зрители!

- Сергей, если проследить историю твоих роликов в интернете, то получается, что блогерством ты занялся года 4 назад. Что тебя побудило? Потому что это сейчас модно, или это твой способ поднять какие-то важные социальные проблемы?

- Изначально у меня была такая детская мечта - стать актером. Но актером не получилось, потому что играть я не очень умею, и я захотел заняться блогерством. Но хотелось что-то делать не так, как это делают в типичном понимании, нечто большее, потому что у нас есть огромное количество проблем в городе, в крае и в стране, которые бы хотелось и получается, как мы уже видим в течение времени, решать. И вот, собственно говоря, это и стало таким катализатором, чтобы я начал снимать именно социально важные вопросы.

- Был поначалу страх перед камерой? Переживал, как зайдет твой контент аудитории, или все шло легко и непринужденно?

- Когда я снимал на телефон, тогда все было легко. Но когда первый раз оказался перед телевизионной камерой, я там поднимал тему хоккейного клуба в станице Северской, у меня брал интервью один из телеканалов государственных, я стоял, смотрел на камеру, и у меня всё пропадало, я не знал, что говорить, у меня путались мысли, такой тупняк начинался. Со временем это прошло. Чем больше ты общаешься, чем больше ты ставишь себя вот в такие стрессовые ситуации, тем больше привыкаешь, и, соответственно, уже себя более открыто и непринужденно начинаешь вести.

Для справки: Сергей Климов переехал в Краснодарский край из Кемерово, когда ему было 4 года. Воспитывался бабушкой. Жил в станице Калужской, учился в школе №23. Поступил в Кубанский колледж культуры, экономики и права, окончил юридический факультет, после чего поступил в Институт береговой охраны ФСБ России. Служил 11 лет. По его словам, сменил род деятельности, потому что понял, что является более творческим человеком. Но благодарен тому времени, ставшем для него большой школой жизни, из которой много удалось почерпнуть.

- Твой контент очень сильно изменился за 4 года. Если поначалу это была откровенная критика местных властей, акцентирование на проблемах, трудностях, то со временем начала появляться более конструктивная критика, комментарии местных чиновников, поиск решения проблем. В связи с чем? Ты понял, что это более эффективно, или это как-то связано с тем, что ты сам занялся политической деятельностью?

- Когда я пришел в это общественное пространство, я был молодой и бестолковый. Я не понимал многих процессов, как они устроены в той же администрации. И до сих пор для себя сейчас узнаю много нового. Соответственно, изначально, я там кричал, освещал митинги, которые мне до сих пор аукаются тем, что на меня один раз составили протокол за незаконное участие, хотя я не участвовал, а освещал, но тем не менее. Ладно, дело прошлое. И была критика, то есть я говорил, как все плохо. Но со временем я понял, что этим я только себе, условно, врагов наживаю. Подумал, что надо что-то предложить, чтобы оно решилось. И одним из первых таких роликов был, когда я осветил проблему в городе, предложил решение. И администрация города тогда услышала. Они напрямую со мной не связывались, но тем не менее, я так понял, что кого-то заинтересовало, они отреагировали на сообщения в соцсетях и проблему людей устранили. Я подумал: ничего себе, это работает.

Тогда еще я общался с оппозиционным кластером, который был на тот момент. Я им предложил: слушайте, то, что вы собираете митинги, это все, конечно, здорово и замечательно, но давайте что-то вместе сделаем полезное для города. Так сказать, теория малых дел. Но я не нашел отклика. Видимо, другая какая-то задача была, другие интересы у людей. И, соответственно, начал это делать сам. И со временем, чем больше я проявлял адекватности, тем больше началось взаимодействие с теми же чиновниками местными. Сейчас вот даже уже мэр города давал комментарии мне. Это произошло, потому что в этом есть смысл. И как я сейчас могу, например, говорить, ну, что-то там ужасно плохое об администрации той же городской? Мне сейчас говорят, что у меня стала какая-то повестка более лояльная. Но если я обращаюсь к ним, к любому департаменту, говорю: давайте вот тут что-то сделаем. И они говорят: да, давай. Даже что касается объезда на Красных Партизан, где у нас делают подземный переход. Обратились к главе города, он связался с застройщиками, разработали план. И за счет застройщиков сделали там дорогу. Ну, разве это не здорово? И когда я говорю, что спасибо, например, главе города за то, что он нам помог, мне говорят: зачем ты его хвалишь, он делает свою работу. Да. Но он мог просто отмахнуться от меня, грубо говоря. Но нет, они взаимодействуют. Если видно конструктивные какие-то предложения, они помогают. И в этом большой плюс. Я вижу за этим будущее в плане нормального взаимодействия.

- То есть огласка и конструктив все-таки лучше, чем обычная критика?

- Огласка, так или иначе, нужна, потому что, несмотря на весь конструктив и какие-то дельные предложения, обращается внимание чиновников туда, где наиболее такой, скажем так, очаг возмущения общественного. То есть, если это большую социальную огласку получило, то, соответственно, туда в первую очередь и начинают работать. Поэтому мы этим и занимаемся. Смотрим самые острые проблемы, которые нужно решить и можно. Я же тоже понимаю, что нельзя в одночасье все проблемы города решить. Это невозможно просто. Но есть и нерешаемые проблемы. Как, например: а давайте завтра построим метро. Понятное дело, что этого не будет. Это слишком долгий, длительный процесс. А вот какие-то локальные серьезные вопросы можно решить, но надо находить и компромисс, и всех заинтересованных людей. Так же, как на этой улице Круговой. Из-за того, что там застройщики эксплуатируют дорогу, ее разбили. Получилось их привлечь, так сказать, к ответственности, чтобы они на себя взяли эту финансовую нагрузку по восстановлению.

- У тебя стало появляться всё больше видео о поездках в зону СВО. Ты бываешь там с гуманитарной группой. В какой момент ты начал ездить и что это дало тебе, как человеку, как блогеру? Что тебя в этих поездках особенно поразило или зацепило?

- Первая поездка моя была в августе 2022 года, когда взяли Мариуполь. Это была очень сложная точка. И я поехал туда, потому что у меня было непонимание, зачем мы ввязались в этот конфликт, нужно ли это было, не нужно было... Я со своего места маленького просто не видел этого. А я человек, который хочет всегда разобраться в истинных мотивах и причинах. Найти понимание, почему так или иначе случается. И, соответственно, я отправился туда.

Мы приехали в Мариуполь с товарищем. Привезли гуманитарный груз для военнослужащих наших и часть - для жителей Мариуполя. Я пошел общаться с местным населением. И вот тогда у меня картина мира перевернулась. Там были как пророссийски, так и проукраински настроенные жители. Но все - и те, и другие говорили, что то, что они пережили – это ужас. Их дома были разрушены, потому что ВСУ подгоняли пушки к жилым домам, отстреливались и уезжали. У меня даже есть эти кадры, где женщина мне дает этот комментарий. Я спросил ее, почему вы не ушли из Мариуполя, когда это все началось, почему вы просто не эвакуировались? Их не выпускали, это с ее слов, со слов всех практически, кто там был в этом доме, с кем мы разговаривали. Там порядка 150 человек было. Вооруженные силы Украины не давали людям покидать город для того, чтобы российские военнослужащие дольше его брали, потому что наши парни - они добродушные. Мы даже кадры видели, когда им перекрывали дорогу гражданские, когда они ехали на танках. И они останавливались, пытались их отводить, максимально лояльно. При этом свои же их не выпускали для того, чтобы себя прикрыть. И вот тогда у меня картина мира изменилась, я посмотрел, как наши военнослужащие общаются с местным населением, как они вообще себя ведут по отношению даже к тем людям, которые были настроены абсолютно против России.

Ситуация была… мы приехали на Днепр, привезли гуманитарную помощь. И человек один с соседнего дома, ну, выпил сильно, упал и пробил себе голову. Наш медик военнослужащий его зашивал. Но он ругался на нас, был очень агрессивно настроен. Мы в итоге повезли его за 60 километров по убитой дороге в фельдшерский пункт, где можно было эту рану нормально зашить. Он всю дорогу орал на нас. Я с ним разговорился. Спрашиваю: у тебя дети есть? Он говорит: да, трое. Я говорю: а они ходят в школу, в садик? Говорит: нет, не ходят. Почему? Да потому что из-за вас разрушено всё. Я говорю: а как мы разрушили, это вот сейчас было? Когда произошло? Нет, отвечает, еще там - когда-то в марте, по-моему, 2022-го. Я говорю, а кто разрушил? Ну, говорит, наши отступали, заминировали школы, садики и взорвали. Я говорю: так, а русские военнослужащие тут при чем? Нет, ну, все равно, говорит, это же из-за вас… Я отвечаю: ну, смотри, вот Мелитополь, например, город нетронутый вообще. Там отступили ВСУшники и всё. И город практически целый. Зачем же ваши разрушали садики и школы? Он говорит: я не знаю. У нас дорога была длинная, и под конец он уже начал разделять нашу точку зрения. То есть у меня путем выстраивания логических цепочек получилось его переубедить. Он сидит и сам понимает, что что-то не в ту сторону он до этого начинал говорить. И когда вернулись, он уже был достаточно лояльно настроен.

И вот после этого мое отношение к СВО поменялось. Я начал ездить постоянно с гуманитарными миссиями. И на самом деле получается, что государство наше, которое все это, так сказать, организовало, оно понимало, что делает. Как бы мы ни говорили, как бы там кто что ни думал. А жители Донецка, с которыми я разговаривал, с Донецкой и Луганской республик, они вообще очень благодарны. И они говорят, почему этого раньше не произошло?

- Расскажи, а что за случай у тебя произошел, когда ты был в Крыму? Что-то случилось с пограничниками?

- Да, я еще резкий пост у себя в телеграм-канале написал об этом, потому что немножко разозлился. Смысл в чем? Мы заезжаем, там же есть эти пограничные пункты. Первый раз там проезжали, и нам говорят, что вам на беседу надо сходить. Кто первый раз заезжает, надо идти на беседу. Я думаю: странно, первый раз такая история. Нас заводят, и там был сотрудник органов безопасности. Смотрит, что у меня есть камера, что там у нас пропуск СМИшный был. И он спрашивает: куда ездили, зачем. Я говорю: гуманитарку отвозили. Он берет паспорт мой, вбивает у себя данные, отправляет запрос, и ему информация на меня приходит. И тут его настроение ко мне резко меняется. Он спрашивает: а что ты в митингах участвовал? Я говорю: ну, я не участвовал, а освещал. Он говорит: как ты освещал, если у тебя статья за участие? А у меня же действительно есть, хотя я считаю, что это было неправомерно, если что. Но, тем не менее, это было. И он начинает цепляться. Забирает телефон у меня, все данные смотрит на нем. И начался такой прям прессинг. Я сначала взбесился, думаю: ну, ты офигел? То есть мы помогаем пацанам, а ты нас тут «штурмуешь». И у нас было жесткое недовольство. Но потом, когда я вернулся в Краснодар, я уже трезво посмотрел на эту ситуацию. Ведь я вижу эту картину со своей стороны, а какая картина с его? Во-первых, мы сами знаем, сколько у нас людей бежало из страны и теперь говорят гадости всякие в отношении России. Это один момент. Второй момент, он видит человека, который ездит на СВО, который с камерой, который там снимает непонятно что и у которого есть статья за участие в митингах. Ну, и тут я думаю, что ведь у ребят работа такая. Я вот заехал такой, который знает всё о себе, некоторые люди знают немного меня в Краснодаре. А для него я какой-то левый человек. И я даже оправдываю, наверное, этот поступок, потому что безопасность государства все-таки превыше всего.

- Что касается хейтеров. У любого публичного человека они всегда есть. А у тебя есть особые такие «поклонники»? Или всегда критика в твой адрес конструктивна?

- Критика бывает конструктивной, бывает нет. Я не могу сказать, что у меня сильно много хейтеров. Вот, например, в моем канале собрались люди, которые меня уже давно знают. Они подписаны еще с ковидных времен, когда я только начинал. И они меня знают. Знают, что я открытый добродушный человек. И там у меня все нормально, редко залетные какие-то появляются хейтеры. Но когда мои ролики подхватывают паблики какие-то и выкладывают, вот туда лучше не заходить в комментарии. Потому что столько людей пишут столько грязи вообще, оскорбляют незнакомого человека.

Вот недавно совсем был случай, меня опубликовал тимашевский паблик. Я там ничего не писал, но там были мои подписчики, и разгорелся спор. Пишут: да кто это такой, что он там делает, он вообще ничего полезного не сделал, очередной «хайпожор». Им пишут: слушайте, ну, он там вот это сделал, вот это сделал, вот это. Люди писали про дорогу в Славянском микрорайоне. И те отвечают: ну, что он сам асфальт клал? Ну, на такое, думаю, просто даже не стоит обращать внимание, потому что есть люди, недовольные всем.

У меня был один постоянный хейтер, вот прям постоянный. Он под каждым моим постом, пока я его не заблокировал, писал открытые оскорбления. Потом с помощью одной программы, скажем так, я вбил его ник, ну и узнал все о нем - кто он, чем занимался. И начал ему писать. У него аккаунт скрытый был, а я обратился по имени и отчеству. Условно, Геннадий Борисович, ну, зачем ты в 47 лет пишешь такие гадости? Он меня заблокировал и удалил все сообщения сразу. Не знаю, может потребность какая-то внутренняя у некоторых людей есть, чтобы оскорблять других, критиковать, не внося конструктив. Но как только ты их опубличиваешь, ситуация сразу меняется.

- Было такое, что прямо обижало тебя, или ты настолько расстраивался, что сомневался вообще, правильно ли ты действуешь?

- Может быть, на начальных этапах. Сейчас уже точно нет. Я за 4 года работы понял, что не стоит слушать критику. Пока мы строили ту же дорогу в Славянском микрорайоне, на меня обрушивался шквал критики от тех же людей, которые обратились ко мне, чтобы я это осветил. Потому что я им говорю одно, им на ухо кто-то со стороны шепчет другое. Даже были официальные лица, которые им говорили, что дороги не будет 100%. Я им говорю: мне глава города сказал, что будет, я ему верю. Говорю: вот вам конкретно, что он обещал и не сделал? Аргументов не нашлось. Я говорю: вот ждем марта, в марте начнется строительство дороги у вас. В итоге всё так и было, люди потом остались благодарны. Но я тогда все равно не послушал, я даже им в жесткой форме сказал, что сейчас никакого диалога не будет. Если в марте строительство дороги не начнется, будете предъявлять мне. А я уже буду тогда обращаться к главе города, спрашивать, почему так получилось. Всегда может что-то сорваться, может пойти не так, могут перенести сроки. Это большой процесс, в котором замешано огромное количество людей. И переменных слишком много для того, чтобы все было прям всегда идеально. Могут быть отклонения. Тем не менее, как и было обещано, в марте у нас началось строительство дороги. И уже она построена.

- Хорошо, мы говорили о хейтерах, давай зайдем с другой стороны. А поклонники появились? Вернее, поклонницы. На свидание кто-то, может, звал?

- Нет, на самом деле, у меня просто аудитория такая, в основном возрастная. Очень много пишут мне приятные слова, женщины в основном. Если бы я, может, был каким-то таким блогером в классическом понимании, который про машины снимает, про красоту, что-то еще вот такое, может быть, и было бы что-то такое. А так у меня в основном все по делу, либо просто слова поддержки выражают.

- Сергей, ну и завершая нашу встречу, расскажи какой-нибудь интересный случай из своей деятельности, который тебя зацепил: напугал, порадовал, вдохновил, поразил чем-то, было что-то такое?

- Каждый раз, когда мы снимаем, все ситуации относительно уникальны, поэтому выделить что-то одно я не могу. Бывают ситуации, когда люди лукавят. Есть определенные принципы в моей жизни, через которые я не могу переступить, иначе я потеряю себя, и этого очень боюсь. Я не говорю, что этого никогда не будет, что я всегда буду такой. Всё меняется в жизни, всё может быть. И я всего лишь обычный человек, которому может что-то затмить разум, но, по крайней мере, я сейчас стараюсь держаться. И много моментов упускал заработать даже средства определенные из-за того, что это расходилось с моими жизненными принципами. Но я знаю, что я чист, я знаю, что мне никто не скажет, что я где-то что-то сделал не по справедливости. И вот это для меня самое главное, это бесценно.

- Сергей, «Блокнот Краснодара» желает тебе таким же и оставаться всегда. Профессиональных и личных успехов, и спасибо за интервью.

- Спасибо вам большое! Мне было очень приятно. Если что, всегда к вашим услугам. Всё, всем до свидания.

Ранее эксклюзивное интервью "Блокноту Краснодара" дал другой блогер из краевой столицы - Игорь Щербацкий.

Подписывайтесь на нас в Telegram.

Елена Бутова

Видео и фото: Сергей Трубин

В видео использованы фрагменты из роликов Сергея Климова