«Я своего ребенка уже не верну, но не хочу, чтобы другие там умирали»: краснодарка винит врачей инфекционной больницы в смерти своего восьмилетнего сына

Жительница Краснодара Кристина Мнацаканян 18 июля обратилась за помощью с просьбой привлечь внимание правоохранительных органов к смерти её восьмилетнего сына с ограниченными возможностями, который скончался во время майских праздников в ГБУЗ «Специализированная клиническая детская инфекционная больница».

По мнению женщины, трагедии можно было избежать, а её ребенок погиб из-за халатности врачей.

«Второго мая в инфекционной больнице Краснодара на улице Красных Партизан умер мой ребенок Эдуард Арсенович Мнацаканян. В реанимации. По непонятным мне причинам. Ему было всего восемь лет. Я считаю, что мой сын мог умереть по вине врачей и хочу разобраться в этой истории», - рассказала корреспонденту «Блокнота Краснодара» мать погибшего мальчика Кристина Мнацаканян.    

Могила маленького Эдуарда

«Закрыли двери – ребенка я уже не видела»

«У него была температура всего один день. Это была суббота, 29 апреля. Дали жаропонижающее, стало нормально. Под вечер температура поднялась до 38,6. Никаких других признаков заболевания не было. Кашель, мокрота, рвота – ничего не было. А вот в воскресенье ближе к вечеру температура поднялась до 39. Выпили жаропонижающее, я педиатру звонила, в поликлинику звонила. Стал жаловаться на горло. Мы подумали, что у него ангина. В воскресенье в поликлинике сказали, что выходной, мы прийти не можем, приводите ребёнка к нам. Ну как в таком состоянии ребенка в поликлинику вести? Позвонила частному педиатру, она сказала не переживать, дети болеют часто, назначила лекарства. А вот ночью он стал задыхаться. Весь серенький стал, кислорода не хватало», - вспоминает Кристина.

На скорой ребенка увезли в больницу.

«Своими ногами шел, не на коляске, не на каталке. Сам спустился. Подъехали, его забрали. Как обычно, двери закрывают – и всё. Ребенка я уже не видела», - плачет женщина.

«Право жить и радоваться жизни врачи у моего сына отняли»

Женщина считает, что врачам могло быть просто не до ребенка, ведь начались майские праздники.

«Ближе к утру вышел реаниматолог. Пахло от него спиртом. Это было первое мая. Я у него спрашиваю, как там мой ребенок? Он мне в очень грубой форме отвечает, говорит, подписывайте бумаги. Я говорю, вы мне объясните хотя бы, что с ребенком происходит? Единственное, что он мне сказал: пневмония, двустороннее поражение легких. Я у него спросила, а вы КТ ему делали? Нет, не делали. А как без КТ это всё вы решили? Говорят, ребенок был нетранспортабелен. Так он же своими ногами к вам зашел?! В общем, на мои вопросы он даже не отвечал, только заставлял бумаги подписывать, и меня отправили домой», - заявляет Кристина.

Со слов женщины, ей говорили лишь, что её сын находится в тяжелом состоянии.

Второго мая, около 11:00, рассказывает Кристина, ей позвонила заведующая реанимационного отделения.

«Попросила меня подъехать. Я говорю, конечно, а что случилось? Ничего. Сказали взять с собой карту ребенка и свидетельство о рождении. Я только с полисом туда поехала ведь. Я всё взяла. Ближе к 14-15:00 мы туда приехали. Меня встретили. Туда никого не пускают без сопровождения. Я зашла, мне начали медицинскими терминами объяснять, что пневмония, двустороннее поражение легких. Я говорю, покажите мне анализы. «А зачем вам?». Как зачем, это мой ребенок, я хочу видеть его анализы. Ничего не показали вообще. Единственное, заставляли всё писать и писать. Они себя страховали уже», - уверена краснодарка.

«У меня информация есть, что ребенок умер еще утром»

Кристина считает, что, когда её вызвали в больницу, мальчик был уже мертв.

«У меня информация есть, что ребенок умер утром, ближе к 11 часам. То есть, когда они мне позвонили, мой ребенок, оказывается, уже был мертвым. А они меня вызвали, кровь из меня выпили просто, листок дали, как будто я экзамен сдаю. В каком часу лекарство дали, в каком часу температура спустилась…досконально всё писать заставляли. Я не понимала, зачем это нужно, я же все устно объяснила. Потом меня отправили домой. Почему мне не сказали, что спасти ребенка не могут? Может, я бы нашла варианты, на вертолете бы его в Москву отвезла! У меня, может, была такая возможность. Мне потом они сказали, что меня жалели. А зачем меня жалеть, раньше жалеть надо было, я ребенка своего потеряла!», - плачет женщина.

О том, что её сын умер, говорит Кристина, ей сказали лишь, когда она доехала до дома.

«Мне позвонили в этот же день и сказали, мол, примите наши соболезнования…Как? Пневмония, сепсис пошел…Какой сепсис, допустили значит до такого. Его, как оказалось, сразу же подключили к аппарату ИВЛ. Но я же им писала, что у ребенка операция на сердце была. Почему подключили, не согласовав с нами? Неужели после коронавируса врачи не научились пневмонию лечить?», - удивляется Кристина. 

«Неужели ребенок с ограниченными возможностями родителям не нужен?»

Маленький Эдуард, поясняет Кристина, был мальчиком с ограниченными возможностями.

«Какой он был развитый, какой способный ребенок! Он умный был у меня. Ребенок в школу ходил, хорошо учился. Может, они думают, что такой ребенок родителям не нужен…Я не знаю, что мне делать…Я месяц у них выпрашивала историю болезни ребенка. Просила показать, какое обследование за тот один день провели. Сначала не отвечали на вопросы, потом избегали меня, потом сказали прийти, написать заявление, и только после того мне историю выдадут. Хорошо. Поехала, написала. Жду, жду. Не звонят. Пока не позвонила в Министерство здравоохранения, мне эту выписку не хотели давать. Но до сих пор я не смогла попасть на приём к главному врачу, задать вопросы. Звонила секретарю, объясняла, что на прием к главврачу хочу попасть. Говорят, у них закрытое учреждение и никого не принимают. Ни извинений, никакой реакции. Я в шоке от того, как они себя ведут», - рассказывает потерявшая ребенка мать.

Пару дней назад, объясняет Кристина, ей всё же удалось найти бригаду медиков, которая отвозила её ребенка в больницу в тот день.

«Мне сказали, что да, у ребенка были проблемы с дыхательными путями, а в реанимацию перевели, так как нужен был кислород, а он заканчивался. Я спросила, а мог ли ребенок умереть. Ну они же первые его осматривали. Мне сказали, что нет, он же сам спустился, был в здравом уме, отвечал на все вопросы. И этот человек был в шоке от того, что моего сына больше нет», - объясняет Кристина.

Ответственные ведомства молчат

Кристина Мнацаканян обратилась за помощью к Уполномоченному по правам ребенка в Краснодарском крае. В электронном письме ей пришел ответ о том, что её обращение направлено для рассмотрения в рамках компетенции и проведения соответствующих проверок в СУ СКР по Краснодарскому краю, министерство здравоохранения Краснодарского края, а также Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Краснодарского края.

Однако пока ответа ни от одного из данных ведомств женщина не получила.

«Не хочу, чтобы остальные дети там умирали»

«У меня муж с инсультом, я не могу бегать туда-сюда, по всем инстанциям. Вы меня правильно поймите. Я своего ребенка уже не верну, я это понимаю. Но я не хочу, чтобы остальные дети там умирали. Наши дети, наши внуки…Я не знаю, что там происходит. Это же дети!», - объясняет Кристина.

Женщина надеется, что правоохранительные органы разберутся в ситуации и накажут виновных, если халатность врачей действительно подтвердится.

Ксения Мальшакова

Фото и видео предоставлены Кристиной Мнацаканян